Сергей Сергачев

Работы по восстановлению Гродно начались сразу после его освобождения в 1944 году. Проектировщики вспоминали: «Не хватало самого необходимого: чертежных принадлежностей, бумаги, инвентаря, нормативной литературы». Архитекторов тоже не хватало, но постепенно определились лидеры архитектурного процесса. Усилия проектировщиков, работавших в Гродно в послевоенный период, позволили сохранить представление о жилой среде как о безусловной материальной и эстетической ценности, даже несмотря на то, что они имели дело с последствиями невероятно сильных разрушений.

Архитекторы

5 ноября 1944 г. на заседании Гродненского городского Совета депутатов трудящихся Ростислав Александрович Румянцев, инженер-заместитель начальника Гродненского филиала «Белгоспроекта», докладывал «о реконструкции Гродно» [1, с. 3]. Предлагалась программа не просто восстановления – ставилась задача реконструкции города, вплоть до расширения городских магистралей. Хотя все было еще в руинах, Р. Румянцев ориентировал и на необходимость возведения новых зданий – Дома Советов, гостиницы, бани, предвидел строительство новых промышленных предприятий, создание мест для отдыха горожан – плотины на р. Городничанке, чтобы получить «красивое озеро».

Родился Ростислав Александрович в 1900 году в Польше, в 1934-м окончил архитектурный факультет Варшавской политехники. В 1936–1941 гг. работал в Курортном управлении в Друскениках, в период оккупации – строительным мастером в санатории. С 1 августа 1944 г. – инженер-архитектор-планировщик Гродненского филиала «Белгоспроекта». С 12 октября 1944 г. – главный инженер-заместитель начальника филиала. С 29 июня 1946 г. дополнительно ученый секретарь Экспертного совета облотдела по делам архитектуры. Преподавал в педагогическом институте и строительном техникуме.

«В нелегких условиях послевоенного времени Р. А. Румянцевым разработана схема первого генерального плана города Гродно» [2, с. 3], которая определила направления работ, выделила первоначальные. Так как архитекторов не было, то архитектурную часть проектов нередко выполняли инженеры, а Р. Румянцев помогал им. Например, в проекте, автором которого был инженер П. Барановский (август, 1945), он выполнил перспективу и, чтобы отметить это, указал в штампе, как положено, – «глав. инж. Румянцев», а в другой графе необычно – «рисовал Румянцев». Он был автором проектов восстановления двухэтажного здания для стройтехникума (октябрь, 1945) – теперь Центр творчества детей и молодежи «Прамень» по ул. Горновых, 5, а в мае – октябре 1946 года – новых жилых домов и многих других зданий. Административные обязанности тяготили его, и он обратился с просьбой освободить от должности главного инженера и «остаться архитектором-проектировщиком». Работал до 1 августа 1948 г.

С 20 января 1945 г. начальником отдела по делам архитектуры Гродненской области стал Алексей Николаевич Клименко [3, л. 1], по совместительству главный архитектор города Гродно. Родился в 1911 году в Одессе, в 1932-м окончил Одесский инженерно-строительный институт. Участник Великой Отечественной войны. Как показывают документы, при рассмотрении проектов был принципиален, порой делал существенные замечания, требовал изменений. Обращал внимание на вопросы архитектурно-художественной направленности, внимательно относясь к предлагаемому проектом внешнему облику здания. Старался добиваться восстановления первоначального фасада, чтобы сохранить дух историчности застройки. А. Клименко был одним из авторов первого генерального плана Гродно, утвержденного в 1949 году, который определял не только перспективы развития областного центра, но и учитывал его историко-культурное наследие как важную составляющую городской среды.

Активное участие в восстановлении многих зданий, которые и сегодня украшают улицы областного центра, принимал архитектор Николай Александрович Максимец. О нем известно мало, так как он ушел из жизни в апреле 1956-го, когда итоги архитектурного процесса еще не подводились. На недостаток сведений о Николае Максимце влияло и то, что в 1930-е годы его репрессировали (реабилитирован уже после смерти, в конце 1950-х).

Родился Н. А. Максимец в 1905 году в Белостоке (тогда в Гродненской губ.) в семье железнодорожного рабочего. Во время Первой мировой войны семья была эвакуирована, а по завершении войны вернулась, но не в Белосток, а в Гродно. Николай остался в СССР, в 1936 году окончил Ленинградский институт инженеров коммунального строительства. Работал в г. Калинине архитектором-проектировщиком.

В мае 1947 года он с семьей приезжает в Гродно, работает архитектором Гродненского филиала «Белгоспроекта» и становится востребованным специалистом во всех направлениях архитектуры. Пояснительные записки к проектам писал неказенно, для описания технических решений использовал литературный язык. Гродногражданпроект, отмечая 50-летие деятельности, вспоминал сотрудников, сформировавших «творческое ядро проектировщиков» в период становления проектной организации, и единственным архитектором в этом перечне был Н. А. Максимец [2, с. 4].

Архитектура

Самым тяжелым в послевоенном Гродно было положение с жильем, сильно пострадал центр города. Важно отметить, что в проектах того времени прослеживается понимание проектировщиками ценности исторической застройки, объект проектирования рассматривался и как часть среды. Так шло восстановление двухэтажного жилого дома № 3 по ул. Советской (1946, инж. Н. Томиницкий), угловая часть которого «разрушена до основания, к восстановлению не годится», и эту стену возвели заново. С планировкой квартир согласились, а по фасадам А. Клименко сделал замечания: «правильно было бы предусмотреть рустовку на первом этаже, при этом оформить второй этаж скромнее, легче, ... отказаться от акцентирования средней части дома» [4, л. 6].

Жилой дом тонкосуконного комбината по ул. Мостовой, 40 состоял из нескольких зданий с разной шириной корпусов, имел проезд во двор. При восстановлении обошлись перемещением перегородок и дверных проемов, сделали магазин на первом этаже и достаточное количество квартир (июль, 1947, Т. Смирнова). Фасады делал Н. Максимец, сохраняя прежний облик здания [5, л. 2]: профилированные обрамления окон второго этажа и междуэтажный карниз с подоконными рамками, кованые ограждения балконов.

Дом по ул. Советской, 24 был типичным элементом городской среды конца ХIХ – начала ХХ в. Предложенная архитектором Райским планировка общежития обеспечивала на первом этаже размещение объектов обслуживания (парикмахерская, ателье или магазин) и склад личных вещей, кубовую и три жилых комнаты. На втором и третьем этажах – решительная перепланировка: коридорная система, на этаже по десять жилых комнат, порой странной конфигурации в плане. Но проблема заключалась в уличном фасаде, поскольку «прямым попаданием бомбы фронтовая (фронтальная?) часть здания разрушена до основания». Упрощенное проектное предложение по восстановлению этой части не утвердили. В дальнейшем отмечалось: «Архитектура главного фасада, согласно заключения главного городского архитектора, восстанавливается такой, какой была до разрушения». Возможно, имелись исходные материалы, которые стали основанием [6, л. 12] для разработки архитектурного декора фасада, что было осуществлено Р. Румянцевым.

Рис. 1. Проект общежития ремесленного училища № 14 по ул. Советской, 24. Главный фасад. Архит. Р. Румянцев. 1947 г.

В новом строительстве преобладала индивидуальная одноэтажная застройка, свободные места для нее находили на окраинах. Новые жилые дома строили в поселке кирпичного завода № 20, на Занеманской стороне по ул. Новооктябрьской. Дома даже с простейшими объемами под обычными двускатными крышами, но поставленные протяженными фасадами вдоль улицы, создавали впечатление новизны. В центре города, в условиях неопределенности с генеральным планом, найти свободные места для строительства не представлялось возможным. В этих условиях по ул. Подольной строят группы типовых двухэтажных домов, один вариант которых имел эркера (октябрь, 1949, Н. Максимец).

Рис. 2,3. Жилые дома по ул. Подольной. 1949 г.

В Гродно «с 1946 по 1950 год построено 257 домов с полезной площадью 19 274 квадратных метра, капитально отремонтировано около 500 домов с полезной площадью 46 921 квадратный метр» [7, с. 3], т. е. преобладали дома на одну семью. Новые дома строились только по 8–16 квартир. Такие непреувеличенные физические параметры новых жилых зданий и их достаточно скромный внешний вид, хотя и не без стремления к красоте, содействовал сохранению масштабности застройки города – того, что привлекает в Гродно и сегодня.

Постепенно на смену одно- и двухэтажным жилым домам приходили более высокие – в 3–4 этажа. Удачной считалась застройка ул. Свердлова трехэтажными домами с магазинами.

Рис. 4. Жилые дома по ул. Свердлова. Фото 1955 г.

Отмечалась умеренность во внешней отделке – «не имеет излишеств, но она и не бедна». Грамотно использован рельеф, создававший плановость в панорамах застройки. Башенки на крышах домов по углам кварталов интересны как акценты для ориентации и как силуэтные композиции. С другой стороны – это явное напоминание о недалеко расположенном историческом центре города.

В середине 1950-х гг. на пересечении улиц Социалистической и Парижской Коммуны началось строительство типового 4-этажного общежития сельскохозяйственного института. Здание получило представительный вид – смотрелось как массивная форма с широким корпусом и торжественными фасадами. Напротив поставили еще одно общежитие – оно меньше, но этой же серии типовых проектов, что уверенно сформировало начало одной из важнейших улиц Гродно.

Рис. 5. Общежитие Гродненского государственного аграрного университета по ул. Социалистической

Рис. 6. Общежития на пересечении улиц Социалистической и Парижской Коммуны. Фото 1955 г.

Восстановление домов № 3 и № 5 по ул. Советской (апрель, 1945, инж. П. Барановский) выполняли для артели «Красная Звезда». Второй этаж занимала швейная артель Военторга [8, л. 1]. Здания стояли вплотную друг к другу и стыковались с соседними домами. В планировке старались не изменять места оконных проемов, чтобы сохранить уличные фасады. Оба здания и теперь поддерживают общий стиль архитектуры Гродно. При своей простоте они заметны в застройке, а кованые ограждения балконов помогают созданию привлекательной атмосферы пешеходной улицы.

Рис. 7. Застройка ул. Советской, дома № 3 и № 5. Фото 2022 г.

Рис. 8. Балкон жилого дома по ул. Советской, 3. Фото 2022 г.

Необычной из-за будущего функционального назначения была работа по реконструкции здания на ул. Социалистической, 33 для Белкоммунбанка (июль, 1945) – «стены каменные без дверных и оконных переплетов». Но бывшая синагога не была безнадежной, уцелело даже 50% жестяной кровли. Получался представительный объем операционного зала высотой 6,75 м, с кабинетами со стороны главного фасада. Это тот проект, архитектурную часть которого выполнил Р. Румянцев, отметившись словом «рисовал» [9, л. 2]. Но проект так и остался проектом. Здание сохранилось под этим же номером на ул. Социалистической, хотя и с изменениями – завершение главного фасада стало иным.

Рис. 9. Проект реконструкции бывшей синагоги под Коммунбанк по ул. Социалистической, 33. Перспектива. Архит. Р. Румянцев. Июль 1945 г.

На ул. Замковой восстанавливали дом № 3 (декабрь, 1948, Н. Максимец). Двухэтажная «кирпичная коробка» приспосабливалась для администрации Облстройтреста. Перепланировка несложная, но потребовалась закладка ненужных дверных проемов и некоторых окон на дворовом и боковом фасадах.

Рис. 10. Бывший жилой дом по ул. Замковой, 3. Ресторан-пивоварня «Гости». Фото 2022 г.

Декор фасадов сохранялся [10, л. 3, 5]. Теперь это ресторан «Гости» – объект досуга и занимательного питания с небольшой пивоварней, продолжающей традиции производства любимого многими напитка. Здание закрепляет начало изогнутости легендарной городской улицы, которая вела от Рынка к Замку.

Проектирование в 1948 году универмага по ул. Буденного выполнялось с учетом подвала, устроенного без разрешения на строительство, в зимнее время и с низким качеством. Ситуацию предстояло исправлять. Поэтому стены сделали легкими – «каркасно-засыпными». Универмаг получил торговый зал в центре с обычной технологией торговли – через прилавок. «При оформлении фасада применен прием симметричного решения» – так определил образное решение важного для города объекта Н. Максимец, предлагая повышенный уровень внешней отделки [11, л. 2]. Разрабатывалось и оформление интерьера торгового зала.

Рис. 11. Проект универмага по ул. Буденного. Главный фасад. Архит. Н. Максимец. 1948 г.

Одним из важнейших объектов гражданской архитектуры Гродно был почтамт, выгоревший в войну. Здание имело протяженность фасада более 70 м, что требовало больших работ, но их все время откладывали. В 1946 году пресса информировала об озабоченности горожан, реагировании руководства, о готовом проекте. Однако реализовать его не получилось.

В 1950 году к объекту вернулись, но предыдущий проект пересмотрели: требовалось больше служебных помещений. Сохранили прежние параметры, без пристроек и надстроек. Остался неизменным и принцип планировки – операционный зал в центре и вход в него по центру главного фасада, чего изначально не было.

Рис. 12, 13. Проект восстановления главпочтамта по ул. Ожешко, 9. Обмер главного фасада. Г. Мажаров. Январь 1950 г.; Главный фасад. Архит. Н. Максимец. Май 1950 г.; План операционного зала, развертки стен. Архит. Н. Максимец. Октябрь 1950 г.

Боковые входы сохранялись, а главный предлагалось выделить своеобразным куполоподобным ярусным завершением [12, л. 18], которое известно по дореволюционным фотографиям этого здания, когда там была «Почтово-Телеграфная контора». Но его не реализовали, хотя имелось согласие главного архитектора города. Проектом предлагалось и художественное решение интерьера зала: розетки воинской тематики с портретами и знаменами, напоминающие о героике военных событий.

Рис. 14. Проект восстановления главпочтамта по ул. Ожешко, 9. План операционного зала, развертки стен. Архит. Н. Максимец. Октябрь 1950 г.

Декорацию главного фасада сохранили, даже предусмотрели перекладку «клинчатых перемычек» – непростая форма арочных проемов окон. Над входами на картушах появились серп и молот с дополнением зигзагообразной молнии – символ систем связи. Оставшаяся часть первого этажа и второй – административные и служебные помещения. Нашли место и для четырех квартир работников на втором и третьем этажах, хотя квартиры получились не очень удобными.

Рис. 15. Главпочтамт по ул. Ожешко, 9. Фото 2022 г.

Информация об открытии в Занеманской части Гродно кинотеатра с залом на 260 мест опубликована 16 января 1955 г. Несмотря на то что это типовой проект, было понимание градостроительного потенциала здания, которое появится на одном из перекрестков важной городской улицы (1952, инж. Н. Томиницкий). Поэтому его отодвинули от красных линий, улучшив обзор. Сейчас здание утратило функции зрелищного назначения, но в Гродно уважительно к нему относятся, включая бывший кинотеатр с выразительной, запоминающейся архитектурой в жизнь современного города.

Рис. 16. Кинотеатр имени А. С. Пушкина по ул. Советских Пограничников, 53. Фото 1955 г.

Рис. 17. Кинотеатр имени А. С. Пушкина по ул. Советских Пограничников, 53. Фото 2022 г.

В этот период в Гродно началось создание областной сельскохозяйственной выставки. В 1952 году имелись главный областной павильон и отдельные павильоны районов, отраслевые павильоны – механизации сельского хозяйства, лесного хозяйства, растениеводства, животноводства, рыбхозов, совхозов, питомников, предприятий, перерабатывающих сельхозпродукцию. Для животных сделали конюшню, птичник, свинарник, коровник, овчарню, построили кормоцех. В 1954-м выставка разместилась уже по обе стороны ул. Суворова, при пересечении с улицами Индурской и Орджоникидзе. Необычность состояла в том, что выставка функционировала полторы недели, а остальное время павильоны обеспечивали сферу торговли. На эту территорию, в эти павильоны возвращался рынок. Поэтому планировочное решение делали с главенством функциональности, сохраняя открытое пространство Рынка.

Понималось, что выставка важна в идеологическом отношении. Она – своеобразный отчет перед обществом. Она и средство создания хорошего настроения, и площадка для установления дружественных связей, и источник знаний. В устройстве павильонов преобладали прилавки для размещения экспонатов и участки стен без окон для установки стендов. Главный фасад создавала открытая галерея на столбах – распространенная в Беларуси форма торговых рядов. Для декора применяли ордерную систему, элементы торжественности в виде гирлянд и государственной символики, а также сельские мотивы – снопы, колосья.

Рис. 18. Гродненская областная сельскохозяйственная выставка. Павильон Кореличского района. 1955 г.

В 1955 г. начинается проектирование нового главного павильона, чему содействовали образы павильонов открывшейся Всесоюзной сельскохозяйственной выставки в Москве. Разработали несколько вариантов, предпочтение отдали проекту архитектора Самохваловой, предложившей ротонду [13, л. 1, 5, 22]. Павильон разместили между двумя уже стоявшими каменными зданиями, что ориентировало на устремление форм вверх. Появился купол – элемент, повышающий статус любого здания. Он заметно выделялся среди протяженных соседних павильонов.

Рис. 19, 20. Гродненская областная сельскохозяйственная выставка. Проект главного павильона. План. Архит. Самохвалова. Фото 1955 г.

Рис. 21. Гродненская областная сельскохозяйственная выставка. Главный павильон. Архит. Самохвалова. 1955 г. Фото В. Саяпина. Из открытых интернет-источников.

Но в архитектуре наступали другие времена: заговорили об излишествах, приоритете типовых решений. На областном совещании отметили, что «сельскохозяйственная выставка занимает площадь, необходимую для расширения ремонтно-подшипникового завода, ... главный павильон выставки имеет архитектурные излишества в виде декоративных приставных колонн» [14, с. 3]. Возможно, это также сказалось на судьбе выставки – в 1959-м ее закрыли.

В феврале 1952 г. принято решение о строительстве клуба тонкосуконного комбината, а 29 октября 1959 г. он сдан в эксплуатацию. То, что использовали типовой проект, было хорошо, к тому же проектировщики внесли «некоторые изменения». Но главный фасад здания вызывал недовольство: «множество колонн, массивный карниз, портик и скульптуры будут создавать лишь впечатление нагромождения»; как и дорогие стулья в зале, они объединялись понятием «все эти излишества» [15, с. 2].

И хотя перед зданием простиралось свободное пространство главной городской площади, от красной линии застройки отступили, что пошло на пользу архитектуре, обеспечив повышение монументальности образа. Проектирование шло долго, название стало более звучным – Дворец культуры текстильщиков. Борьба с излишествами сказывалась на отделке фасадов, но здание все же получило образ, достойно представлявший многочисленный и уважаемый в городе коллектив комбината.

Рис. 22. Дворец культуры текстильщиков. Фото 2022 г.

Уменьшалось количество декорации [16, л. 2–6], подбирали варианты упрощения лепного декора, отказывались от гирлянд и розеток. Не стало акротерия – сложной архитектурно-скульптурной композиции с балюстрадой над карнизом. Дворец культуры стал восприниматься больше как свой дом, куда люди будут приходить в свободное время для отдыха и развлечения, чтобы получить дополнительное образование или проявить себя в самодеятельном творчестве.

Рис. 23. Дворец культуры текстильщиков. Вариант главного фасада. Архит. В. Чурсанов. Июнь 1953 г.

Рис. 24. Дворец культуры текстильщиков. Вариант главного фасада. Архит. В. Чурсанов. Апрель 1954 г.

В здании дворца многие отдают предпочтение дворовому фасаду с его выступающей полукруглой шикарной лестницей, да еще с колоннадой вдоль этого полукружия. Но и главный фасад – не плоскость. Лоджия создает светотеневую композицию, используя два плана: первый – линия эффектных колонн; второй – линия стены с входной дверью [17, с. 273–274]. Получилось общественное здание, достойно ответившее на идеологическую направленность общественного бытия 1950-х гг. и соответствующее современности. Главный фасад стал узнаваемой декорацией, на фоне которой город успешно проводит демонстрации, городские праздники, концерты и другие массовые мероприятия.

Изначально, с 1944 г., сформировалось понимание того, что городу нужны благоустроенные пространства для отдыха горожан. Приводили в порядок существовавшие парки. Городской парк (сейчас Парк имени Ж. Э. Жилибера) был всем хорош, кроме одного – маловат. Его территория складывалась веками и этим привлекала, но была ограничена застройкой. Парк постоянно благоустраивали. Требовались небольшие сооружения, строили быстро и результат становился виден сразу, что делало парк интересным для архитекторов. Строили из дерева – материала, доступного в период острого дефицита всего, что нужно для строительства.

Парковые павильоны проектировали, обеспечивая функциональность и растворение в природе. Открытый читальный зал на 40 мест и бильярдная на один игровой стол – сочетание закрытого и полуоткрытого павильона [18, л. 1]. Деревянные конструкции, навесы, аркады создавали легкость объемно-пространственной формы. Павильон «Комната смеха» проектировали тогда же, в августе 1951 г. Он закрытого типа (рис. 26), с выразительной формой в виде полусферы, что в архитектуре тогда совершенно не использовалось [19, л. 1–2]. Но это и должно было привлечь внимание посетителей, особенно детей.

Рис. 25. Городской парк. Открытый читальный зал и бильярдная. Архит. Н. Максимец. Май 1951 г.

Рис. 26. Городской парк. Павильон «Комната смеха». Архит. В. Чурсанов. Август 1951 г.

Главный парк проектировали под названием «Центральный парк культуры и отдыха» (теперь Коложский парк). Было много вариантов, уточнялась программа, первоначально очень обширная. Один лишь Н. Максимец в 1953–1954 гг. разработал три генеральных плана парка с композиционным решением, основанным на создании оси от главного входа к Неману, со стадионом на 3–5 тысяч зрителей в центре этой оси, и кольцевого маршрута, позволявшего обойти весь парк [20, с. 2–4]. Потом от стадиона отказались, так как он городу нужен был значительно большей вместимости. Отказались и от размещения там Дома культуры, который должен быть ближе к потокам городского транспорта.

Рис. 27. Проект планировки Центрального парка культуры и отдыха. Архит. Н. Максимец. 1954 г.

Постановление Совета Министров и ЦК КП(б)Б от 14 мая 1946 г. обязывало благоустроить могилы погибших воинов Красной Армии и партизан, возвести памятники. Гродно отреагировал раньше других. Уже в 1947-м в Грандичах, а в 1949-м в Городском парке стояли памятники павшим воинам. В Городском парке использована выразительная форма обелиска, отражавшая воинскую славу. В Грандичах – привычный для Беларуси камерный мотив мемориальной темы – вертикальная композиция из прочного камня. Важно, что этим в архитектурной среде Гродно была усилена мемориальная тематика.

Рис. 28. Памятник павшим воинам в Городском парке. Фото конца 1940-х гг.

Не замечать проблем охраны памятников было невозможно, здания прежних исторических периодов являлись частью застройки. Археологические раскопки позволили найти остатки терема и церкви ХI–ХII вв. Раскрытые остатки стен накрыли крышами на каркасных конструкциях со сплошным остеклением – своеобразные витрины, позволявшие посетителям увидеть эти столетия. Это была первая реализация в Беларуси музейной экспозиции на основе археологических раскопов.

Рис. 29. Консервация археологических раскопов с фрагментами стен терема и церкви ХI–ХII вв. во дворе Старого Замка. Фото конца 1940-х гг.

Как показывает анализ работ по зданиям с историческим прошлым, проектировщики понимали их ценность для общества. Переделки таких строений были обычно не слишком разрушительны, особенно для внешнего облика. Так было с приспособлением под больницу зданий по ул. Замковой, 18 и ул. Буденного, 2. Их планировку создавали заново с учетом новой функции, но прежний облик сохранен и сегодня. Так же поступили со зданием по ул. Ожешко, 17, когда его занял проектный филиал «Белгоспроекта», что потом облегчило создание дома-музея писательницы Элизы Ожешко.

И даже когда в 1950 г. стали проектировать парашютную вышку на башне костела, который называли и гарнизонным, и Фарой Витовта, то в пояснительной записке отметили: «…максимально обращено внимание на возможно максимальное использование существующих конструкций, что в основном и выполнено» [21, л. 5]. Конечно, вмешательство было неизбежным, но старались существенно на здание не влиять. Дело в том, что костел с 4-ярусной башней над входом, завершавшейся высоким готическим шатром, хоть и не действовал, оставался значимым элементом городского центра. Но когда на учете было каждое сохранившееся строение, его стали использовать для разных нужд. В 1949 г. ДОСАРМ (так тогда называли будущее ДОСААФ) получил комнату для учебного класса, а в марте того же года и колокольню для оборудования парашютной вышки. Проектные работы были частично выполнены, сохранились обмеры 1951 г., которые демонстрируют, какие системы измерений использовались изначально, как была выполнена в 1936-м реставрация [22, л. 1–4]. Проектирование этого объекта не помогло ему сохраниться, но показывает сложность коллизий проектного дела.

Рис. 30. Костел в Гродно. Фрагменты планов первого и второго этажей. 1951 г.

Рис. 31. Костел в Гродно. Главный фасад и фрагмент разреза. 1951 г.

Р. Румянцев, А. Клименко, Н. Максимец в послевоенное десятилетие являлись лидерами архитектурного процесса в Гродно. Но немало и других архитекторов, а также проектировщиков других специальностей, которые выполняли архитектурную часть проектов. Иногда сложно определить, кто кому больше помогал – инженеры архитекторам или архитекторы инженерам. За давностью времени не обо всех пока имеются достаточно полные сведения. Их фамилии, порой без инициалов, сохранили штампы на чертежах и пояснительные записки: Баньковская, П. Барановский, Н. Божко, В. Вараксин, Г. Мажаров, Ольшовы, Ориорский, Рыбкина, С. Позднеев, Райский, Э. Рымацкий, Самохвалова, Р. Сарпай, П. Сергеев, Т. Смирнова, Ю. Телегин, Н. Томиницкий, Н. Филитович, В. Чурсанов и другие.

Использованные источники

1. Превратим Гродно в красивый, благоустроенный город. На совещании по реконструкции города // Гродненская правда. – 1944. – 7 дек. – С. 3.
2. Областной проектный институт Гродногражданпроект (1944–1994) / Сост. : А. В. Соболев [и др.]. – Гродно, 1994. – 158 с.
3. Государственный архив Гродненской области. – Ф. 1003. Оп. 2. Д. 69.
4. Белорусский государственный архив научно-технической документации (БГАНТД). Ф. 39. Оп. 1. Д. 135.
5. БГАНТД. Ф. 39. Оп. 1. Д. 140.
6. БГАНТД. Ф. 39. Оп. 1. Д. 362.
7. Тихончук, Н. Настоящее и будущее нашего города / Н. Тихончук // Гродненская правда. – 1950. – 18 февр. – С. 3.
8. БГАНТД. Ф. 39. Оп. 1. Д. 72.
9. БГАНТД. Ф. 39. Оп. 1. Д. 269.
10. БГАНТД. Ф. 39. Оп. 1. Д. 256.
11. БГАНТД. Ф. 39. Оп. 1. Д. 127.
12. БГАНТД. Ф. 39. Оп. 1. Д. 104.
13. БГАНТД. Ф. 39. Оп. 1. Д. 408.
14. Экономить средства при проектировании и строительстве // Гродненская правда. – 1955. – 30 нояб. – С. 3.
15. Сервянский, Н. Не допускать излишеств в проектировании и строительстве / Н. Сервянский // Гродненская правда. – 1955. – 26 нояб. – С. 2.
16. БГАНТД. Ф. 39. Оп. 1. Д. 415.
17. Кишик, Ю. Н. Градостроительная культура Гродно / Ю. Н. Кишик. – Минск : Беларус. навука, 2007. – 303 с.
18. БГАНТД. Ф. 39. Оп. 1. Д. 431.
19. БГАНТД. Ф. 39. Оп. 1. Д. 432.
20. БГАНТД. Ф. 39. Оп. 1. Д. 430.
21. БГАНТД. Ф. 39. Оп. 1. Д. 502.
22. БГАНТД. Ф. 39. Оп. 1. Д. 501.